ЕГЭ по литературе 2024: История Золушки, или как баллы превращались в тыкву и обратно

Автор: Юлия Шнайдер, преподаватель по литературе в онлайн-школе ЕГЭLand

Экзамен по литературе традиционно крайне непросто переживает каждый выпускник, который решил сдавать данный предмет. Но в этом году эмоциональные качели, которые сопровождают этот экзамен превратились в самые настоящие американские горки.

Нужно учитывать, что ЕГЭ по литературе зачастую сдают крайне творческие, креативные дети, которые воспринимают любой стресс более остро, чем “технари” или дети с математическим складом ума. Соответственно, они гораздо ярче переживают все, что связано с экзаменом: этап написания, ожидание результатов и вообще все, что, происходит с ними в 11 классе.

Плюс на экзамене по литературе оценивается не только знание самого предмета, но и умение раскрыть тему, не допустив речевые и грамматические ошибки (по сути тут те же требования, что и на экзамене по русскому в части сочинения). Раскрыть тему быстро, если ты ее знаешь, – не сложно, а вот сделать это качественно с точки зрения русского языка иногда бывает затруднительно.

Один из “сюрпризов” 2024 года, который усилил напряжение вокруг экзамена по литературе – это новая шкала перевода, где один первичный балл равен где-то 6 вторичным. И мы смеялись (но я на самом деле плакала) с моей коллегой, преподавателем по химии: она говорила, что у них 5 ошибок – это 90+. А у нас в литературе 5 ошибок, это уже 73 балла.

И еще одно обстоятельство, которое перевернуло в этом году все с ног на голову – это ограничение по эпохе, из которой можно брать произведения для сопоставления. На этом сначала посыпались дети (что предсказуемо), потом проверяющие. В этом ограничении была непростая ситуация: нужно было привести произведение первой половины XIX века, где кто-то исполняет какую-то песню и сопоставить с приведенным изначально текстом. На самом деле из действительно хороших произведений, подходящих под это задание, есть только «Капитанская дочка». Но в этом году из кодификатора то убирали Пушкина, то возвращали обратно, в связи с чем не все выпускники глубоко погружались в это произведение, чтобы использовать его для ответа.

Хотя в остальном нужно отметить, что задания были вполне посильными подготовленному школьнику.

Но вот, что мы имеем: дети сходили на экзамен, сдали его, более-менее выдохнули, и начали приходить результаты. Еще одна крайне стрессовая часть, что для ребенка, что для педагога (не важно — у вас 10 учеников или несколько тысяч). Конечно же, я вместе с детьми переживала все эти эмоции. Радовалась с теми, кто набрал заветные баллы, поддерживала тех, кто оказался результатом не доволен. Хотя объективно, выпускник мог совершить 3-4 ошибки, и это 90% выполнения КИМа, и можно сказать, что ребенок справился, а в результатах это даже не 80 баллов.

Мы все это пережили, приняли, начали строить планы на поступление. Конечно, когда ребята делились своими баллами и примерами, которые использовали для ответов, у нас возникло некоторое непонимание. У нас в школе на этот случай работает абсолютно бесплатная для всех учеников апелляционная комиссия, в которую можно прийти, показать свою работу и сказать, с чем именно ребенок не согласен, услышать экспертное мнение. Я сидела вместе со всеми в комиссии, чтобы посмотреть на работы, на тенденции экзамена, за что снимают, за что не снимают баллы, потому что экзамен все равно остается несколько субъективным и от этого никуда не деться, поэтому мне, как преподавателю, всегда очень интересно посмотреть на логику эксперта. Вопросы были, и мы начали готовить детей к подаче апелляций.

Но 7 июня мы просыпаемся и видим превращения, покруче Кафки: баллы начинают меняться. Детям начали приходить переоценки, причем в огромном количестве. Баллы менялись как в большую, так и в меньшую сторону. Дети думали, что у них 61, готовились идти на апелляцию, а потом на пересдачу, морально настраивались заново переживать этот ужас и стресс, но оказалось, что у них 100, и, соответственно, ни на какую пересдачу, апелляцию им идти не надо. Но хуже, когда происходило наоборот: заветная “сотка” могла, как в сказке, за ночь превратиться в “тыкву”, и у ребенка уже не 100, а 89 баллов (48 и 46 первичных баллов соответственно).

Хотя Рособрнадзор сообщил, что «Понижений балла ни в одной работе по итогам пересчета не было», скрины детей “до” и “после” говорят об обратном.

Во всей этой ситуации больше всего волнует вопрос: при чем тут дети и почему за ошибки в проверке в конечном счете “платят” они? Теряется доверие к качеству и объективности проверки и вместе с этим повышается тревожность, которая уж точно не поможет сдать экзамен лучше. Кроме исправленных баллов, переживаний добавляет и тот факт, что средний балл для поступления в этом году, скорее всего, окажется выше, а это дополнительная конкуренция и снова дополнительный стресс. А еще это, конечно, сильно обесценивает каждую “сотку”, ведь теперь вообще не понятно, где настоящая.

С одной стороны, радуешься за тех, кто наконец-то получил свои заслуженные 90-100. А с другой стороны, конечно, грустишь вместе с теми, у кого, может быть, изначально 100 баллов были не совсем корректно поставлены. Но они все-таки уже были у человека, а сейчас их очень обидным образом отбирают.

ЕГЭ – это, пожалуй, самая оптимальная, доступная и, насколько это возможно, объективная форма проверки знаний на сегодня. Но подобные инциденты всегда неприятны и ни в коем случае не должны решаться за счет детей.